ДОЧЬ РАДИСТА ИЗ ИВАНОВКИ

Ещё в детстве я видела деревни с размытыми дорогами и невероятно добрыми людьми. Стоило растянуть гармошку, лёгкий на подъём простой народ пускался в пляс, забывая о всех проблемах. Казалось, что так будет всегда, в колодцах никогда не высохнет вода и не зарастут чертополохом тропинки. Но увы, с каждым годом ситуация в сёлах ухудшается, население падает, развалины растут и только сирень и яблони никуда не исчезают. Каждую весну стоят в цвету.

Они, как свидетели, хранят историю о всех происходящих событиях, о людях и семьях нескольких поколений. Идя по улице Ивановки, я задерживала взгляд на этих кустах и мысленно представляла возле них обжитые дома. Картинку в голове продолжали сидящие на скамейках хозяева с соседями, разговаривающие по душам. По пути вдоль узкой тропинки над моей головой нависали высокие тополя и берёзы, как будто заглядывая мне в лицо, пытались узнать во мне знакомый лик. Деревня находится в окружении леса, из него слышатся звуки птиц и треск веток, отовсюду веет загадочностью. Вначале идти было жутковато, но в конце улицы я увидела предмет современного мира - спутниковую тарелку, и на душе потеплело. Значит, здесь есть живая душа…

За пышным кустом сирени спрятался возрастной, но очень крепкий домик. Околдованная красотой этой местности и маленьким страхом, я всё-таки открыла дверь и переступила порог.

- Заходи, милая, не бойся, - ко мне навстречу вышла гостеприимная женщина довольно -таки преклонного возраста. На сердце сразу отлегло, и весь страх улетучился.

У меня никак не укладывалось в голове, как получилось, что она живёт одна, да ещё в таком забытом месте. Я немножко в возмущённом тоне с порога, после слов приветствия, задала ей первый вопрос: «Неужели Вам некуда уехать?»-спросила я.

- Да что ты, у меня в городе квартира. Это дом моих деда с бабкой, здесь я родилась, встретила отца с фронта, куда же я поеду, - ответила она, пытаясь меня успокоить.

Она пригласила меня в комнату и начала рассказ о своей жизни. Мне даже спрашивать ни о чём не пришлось. Моя новая знакомая словно читала заранее написанную увлекательную книгу.

Лидии Николаевне Ефремовой в январе будущего года стукнет 80 лет. Но она помнит каждое мгновение и все важные моменты в жизни. Ей было пять, когда мама привезла её в Ивановку и оставила жить в родительском доме мужа. Отец воевал на фронте. О его возвращении маленькую Лиду предупредили заранее. Долгожданная встреча стала одним из самых значимых событий для Лидии Николаевны. Прежде, чем начать рассказ, она села ближе к окну, положила руку на старый подоконник и, уставив свой взор на сирень перед домом, начала вспоминать:

- Была уже глубокая зима, я целый день не отходила от этого окна. Наконец-то увидела, как из далека приближается лошадь с повозкой. Остановившись, из саней выпрыгнул человек и скинул с себя тяжёлый тулуп, когда он выпрямился во весь стан, у него на груди блеснули ордена. В нём я узнала своего отца, в один миг выбежала ему навстречу, кинулась на шею и закричала: «Папка!». У Лидии Николаевны из глаз хлынули слёзы. Для неё отец был и остаётся самым дорогим человеком. В доме повсюду о нём напоминают личные вещи. Возле фотографии его родителей висят балалайка, бинокль, на полу стоит сундук. Кроме них, две маленькие комнаты до сих пор согревают выложенные им три русские печки. После себя он хранит тепло в родном доме и свою энергетику, которыми сегодня дорожит его дочь.

Николай Андреевич Беляев прошёл всю войну. Удостоился двух орденов Красной Звезды и двух медалей «За отвагу». Был командиром радиоотделения артиллерийского дивизиона.

Вернувшись после войны, он много лет проработал учителем в соседних Артюховской и Айдаралинской школах. Его ученики до сих пор не оставляют и заботятся о Лидии Николаевне.

Семья Беляевых была верующей, бабушка Прасковья Григорьевна закончила церковно-приходскую школу. В советские времена они подвергались преследованиям из-за веры в Бога. Её отца, как учителя и коммуниста, заставляли убирать из дома все иконы. Николай Андреевич был кормильцем большой семьи, он женился во второй раз на женщине с дочкой на руках. Поэтому сильно переживал и разрывался между двух огней. С одной стороны, его грозили исключить из партии и уволить с работы, а с другой рыдающая мать, стоящая на коленях с просьбой:

- Коленька, пожалуйста, не убирай иконы, оставь их.

Происходящему кощунству в смутное время Лидия Николаевна не перестаёт удивляться и по сей день:

- В Артюховке закрыли церковь, а в здании разместили школу. Так мы ходили по иконам, полы, видимо, собрали из разобранного остаточного материала, – рассказывает она.

В свои почти 80 лет моя собеседница помнит, как страна пережила траур во время похорон Сталина. В школе на линейке, посвящённой прощанию с вождём, ей доверили прочитать стихотворение. Не нашли чёрные бантики для траура. Поэтому сделали их из простой ткани.

- Ой! Доченька, я не жила только в ленинскую эпоху, - подшучивает Лидия Николаевна.

Действительно, она повидала многое. С маленького возраста вместе с дедом Андреем Фёдоровичем во время заготовки дров, пилила дубы. С бабушкой во время уборки жали серпом колосья, уставшие возвращались домой, но норму всегда выполняли.

Выйдя замуж за парня из соседней Родионовки, они прожили счастливую, долгую жизнь. Он работал в системе МВД, а она в текстильной промышленности. Вначале судьба забросила их в Амурскую область, позже они перебрались ближе к родному дому в Стерлитамак. Но где бы ни жила Лидия Николаевна, ей всегда снился водопад Гремучка, Лисьи горы и прыгающая по камушкам речка Солёный Ключ. Деревня с её постоянной болью, тревогами и заботами не отпускала мою героиню. Привязанность к родному дому, связана ещё и с обещанием, которое она дала отцу перед его смертью. Так не хотелось ему, чтобы деревня его исчезла, чтобы семейное поместье опустело.

Я могла бы ещё долго слушать мою уникальную собеседницу. Но наш разговор заметно взволновал её и немножко утомил. Кстати, фотографироваться она отказалась. Я так прониклась к этому человеку и не стала настаивать. Перед отъездом она показала кол, вбитый в потолок, который служил для подвешивания её люльки. Прощаясь с Лидией Николаевной, я пообещала обязательно приехать к ней вновь, ближе к весне, когда растает снег.

- Я буду ждать, только не называй меня второй Лыковой (отшельницей из Красноярского края). Просто я люблю родную землю. У нас здесь Богом забытое райское место, улыбнулась она мне на прощание.