Память. Её жизнь - это новелла

Я ей часто приносила полевые цветы, она их очень любила! Принимая букет, её глаза цвета голубого неба, сияли как две звёздочки в ночном небе после тёплого дождя. Складывая губы в трубочку, она целовала цветы, закрыв глаза, нюхала их аромат. Тогда я думала, какая же она сентиментальная, а Флюра апа, наверное, скучала по тем временам, когда могла бегать без боли по поляне, собирать цветы, ягоды… Рано, очень рано она заболела так, что осложнением после болезни стала хромота.

Однажды, она пришла ко мне с поэтом из Крыма Адгатом Синугылом. Без предупреждения. А в этот субботний день я затеяла генеральную уборку в квартире и параллельно стирку. На плите доваривался суп. Лапшу резать некогда, сделала клецки (умач). Детки любят, мне легче. Воду для стирки таскал муж на третий этаж с колонки далеко за домом. Не такая уж весёлая картинка. Тут стук в дверь. Открываю - там Флюра апа с гостем. Рот до ушей. Мне в руки суют букет ромашек. Ах, эти нежданные визиты! Я уж, стараясь не выдать свою растерянность, приветливо пригласила гостей пройти в зал. Они, снимая обувь, мимо горы белья проходят туда. Я мчусь на кухню, достаю скатерть, режу хлеб, мясо. Флюра апа выходит ко мне, наверное, хотела помочь. А я так обозлённо шепчу ей: «Зачем не позвонила, у меня на столе только мясо да умач!» Она говорит: «Ну и ладно, хорошо же!» Только спустя несколько дней, она рассказала, что обиделась на меня, и пока я возилась на кухне, вернулась в зал и рассказала Адгату ага о моём поведении. Синугыл успокоил её, сказав: «Не обижайся на неё, она - настоящая! Негатив не держит за пазухой. Вот увидишь, скоро успокоится». Помню, как Адгат ага хвалил мой суп и мною же испечённый хлеб. К чаю были испечённые утром блинчики с земляничным вареньем. Седой поэт, который всю свою жизнь провёл на чужбине с людьми с другим менталитетом, был доволен моей простой едой, которая напомнила ему жизнь в кругу близких. Тогда я думала, что это просто любезность с его стороны. Конечно, я человек эмоциональный, но то, что я стыдилась своего супа с клецками, было полной глупостью - это поняла намного позже. Эх, молодость…

Флюра апа каждый раз при нашей встрече напоминала мне об этом, говорила, что я избалована, рассказывала о горькой судьбе поэта. Кстати, оказалось, что тот букет ромашек, стоявший в вазе на прилавке, они выпросили у продавца гастронома…

Флюра апа дружила со многими. К ней тянулись люди разных профессий, разного возраста. В чём же был секрет её магнетизма? Думаю, в умении слушать и слышать собеседника. Так внимательно и понимающе слушать человека, и в конце услышать его - редкий дар, признак высокой культуры. Не всякий обладает такой способностью. Флюра апа обладала. Именно этот навык помогал ей выстроить с любым человеком дружелюбные отношения. Я общаюсь со многими, кто был вхож в дом журналистки, все они отмечают её гостеприимность. Скучают по ней. Я тоже. Скучаю по её красивому особенному голосу, который звучал в каждом доме из радиоприёмника: «Доброе утро, дорогие друзья! Говорит Стерлибашево!»

Она часто упрекала меня в том, что я не печатаюсь. Каждый раз, когда навещала её, провожала меня домой такими наставлениями: «Пиши, пиши! У тебя особый талант, ты - настоящая писательница!»

Когда бывала у нас в гостях, радовалась за мою семью. Прямо как родной человек. Её место в моём сердце пусто. Никто не ругает за мою лень в творчестве…

Она любила прогуляться по нашему парку. Идёшь с работы домой, она по тротуару направляется в сторону парка. Рядом обязательно кто-то из её подруг. Машет рукой, громко приветствует. И сейчас, проезжая на машине голова непроизвольно поворачивается в ту сторону…

Эта новелла - просто моё отношение к ней, короткое воспоминание о прекрасной женщине с завораживающим голосом, которая писала белые стихи. Я помню. Вспомните и вы о ней, позитивной и солнечной Флюре Салимовой. Ведь она была в нашей жизни, и мы любили её.

Зульфия ГИЗЕТДИНОВА. Фото из открытых источников.