Пути-дороги его фронтовые

В армию Мазит ушёл в январе сорок третьего. До этого работал в колхозе.

Направили в полковую школу. Учёбу с шести месяцев сократили до четырёх. Присвоили звание сержанта.

Боевое крещение получил на Курской дуге.

Немало было далее на пути солдата запомнившихся на всю жизнь фронтовых эпизодов.

Вот один из ожесточённых боёв - за освобождение Брянска. Бойцы с ходу форсировали реку Десна и закрепились на правом её берегу. Враг, не считаясь с потерями, бросался в контратаки. Мазит командовал расчётом 82-миллиметрового миномёта. По немцам вёлся прицельный огонь.

Под вечер, преодолев вражескую оборону, штурмовые батальоны ворвались на окраину города. Ухали снаряды всех калибров. Пулемёты били кинжальным огнём. Стрекотали автоматы. Мазита ранило в ногу. На два месяца выбыл из строя.

После госпиталя стал командиром отделения. Снова тяжёлые бои – теперь на смоленском направлении.

Однажды немцы атаковали на рассвете. Пустили в ход танки. Бойцы напряжённо ждали. А зловещий гул всё приближался. Но тут ударили противотанковые пушки. Захлопали ружья бронебойщиков. Начался земной ад очередного боя. Над головой, сбрасывая бомбы и поливая людей свинцом, пронеслись «мессеры». Край обороны превратился в сплошной ураган смерти. Но и в этой обстановке Мазиту противотанковой гранатой удалось подбить один танк. Тут подошло подкрепление, врага остановили.

Осенью сорок четвёртого сержант Гизатуллин и его товарищи были переведены в 22-ю гвардейскую Сибирскую дивизию 10-й армии. К этому времени она после боев в Лубанской низменности взяла штурмом немецкие укрепления на Вудземской возвышенности, перерезала железную дорогу Мадона – Цесвайне и, форсировав реку Огре (в Латвии), закрепились на её западном берегу. Потом дивизия сдала свой участок обороны другому соединению в связи с подготовкой вместе с другими подразделениями к освобождению Риги. До города оставалось 110 километров. Он был опоясан несколькими оборонительными рубежами.

«Мазит сразу стал своим человеком в 24-й отдельной разведроте дивизии, - писал однополчанин Барый Ганиев в своих воспоминаниях «Дороги, которые не забыть», опубликованных в номере газеты «Советская Башкирия» от 7 февраля 1985 года. – Его назначили командиром отделения и избрали комсоргом подразделения. Нам приходилось много раз ходить в разведку, вспоминали родные края, то есть вместе коротали нелёгкую жизнь разведчика на фронте».

- Барый Султанович, как и я, командовал отделением разведчиков, - в свою очередь тепло отзывался Мазит Файзуллович (мой старший брат) о своём фронтовом друге. – Уважали его солдаты за храбрость и умение находить выход из сложных положений.

А теперь – о другом фронтовом эпизоде. Отделению Гизатуллина дали задание изучить оборону противника и достать «языка». В тыл врага проникали бесшумно. Пять суток ходили, как говорится, по острию ножа. Днём наблюдали и свои выводы передавали по рации. Ночью передвигались.

Один из радиосеансов, видимо, засекли немцы. На рассвете они с овчарками обложили пути отхода. Разведчики затаились на болотных кочках и до вечера лежали без движения. Холод пробирал до костей. Ведь был октябрь. Ночью отошли к густо обросшей камышом речке. Чтобы затерять след, спустились под берег и с километр прошагали по воде. Вышили к какому-то хутору. Наткнулись на вражеское подразделение. Раздумывать некогда. Начали беспорядочную стрельбу. Под «шумок» захватили с собой фашистского офицера и скрылись в мелколесье. Отделение вернулось без потерь.

За успешное выполнение этого задания сержант Гизатуллин был награждён орденом Красной Звезды.

В первой половине сентября дивизия, преодолевая сопротивление врага, подошла к переднему краю оборонительного рубежа немцев, а затем была переброшена через Западную Двину для наступления вдоль берега реки. У станции Баложи, перерезав железную и шоссейную дороги Рига – Митава, дивизия обошла город с Запада, чтобы отрезать противнику путь в Курляндию. Фронтовики–сибиряки вместе с латышскими частями вступили в Ригу.

О боевых эпизодах остались записи самого брата.

Вернёмся к воспоминаниям Б.Ганиева. «В январе 1945 года, - писал Барый Султанович, долгое время не давали успеха поиски нужного «языка». Командир разведроты гвардии капитан В.Бойцов получил разрешение возглавить войсковую и взял с собой отделение М.Гизатуллина. В группу захвата включили и взводного С.Пономарёва. Удалось захватить «языка». Но пришлось отходить через минное поле. Бойцы, как говорится, с открытыми глазами шли на смерть, в надежде на то, что пройдёт она стороной и на этот раз. Но грохнули взрывы. Некоторые разведчики получили смертельные ранения. Мазит Гизатуллин и Сергей Пономарёв остались без ног».

Добавим, что Мазит Файзуллович восемь месяцев провёл в госпиталях. Домой в Стерлибашево вернулся без одной ноги. Было тогда ему двадцать лет.

…Как-то в 1983 году мы с ним перебирали документы из его домашнего архива. Газетные вырезки, письма, поздравительные открытки. Большое место занимала переписка с музеем боевой славы г.Виляны, где хранился его комсомольский билет. Совет музея писал ему: «Боевой товарищ! Примите дружеские поздравления и добрые пожелания по случаю дня Вашего рождения и вручения нагрудного знака «Воину-освободителю Латвийской ССР». Тут же я увидел удостоверение о награждении его юбилейным знаком 35-летия со дня формирования Сибирской дивизии. Новосибирский обком комсомола писал: «За всё Вам спасибо! Желаем Вам и вашей семье крепкого здоровья, успехов в труде и общественной деятельности. Долгие годы оставайтесь в гвардейском строю».

В мае 1982 года Мазит Файзуллович и его супруга Амина Миниахметовна ездили в Новосибирск.

- Тёплая была встреча однополчан, - рассказывал он. – Праздновали 40-летие родной дивизии. Вот на этом снимке рядом со мной стоят бывшие разведчики Николай Зрюкин, Михаил Коровин и Барый Ганиев с жёнами. Пять дней гостили в Сибирском городе. Посетили штаб военного округа. Побывали на заводах. Выступали в школах. Возложили венки к памятникам.

…Когда-то отрезок сегодняшней улицы Ленина от перекрёстка, где в настоящее время стоит светофор, и до переулка, ведущего в профтехучилище, в народе издавна называли Ясаклы (Ясачные). Здешних жителей так и называли – ясаклинские, чем, кстати, они очень гордились. А в древности тут жили первые переселенцы (то есть основатели) Стерлибашева, которые, стало быть, и платили ясак (дань, подать) хозяевам этих земель.

Данная территория была знаменита на всю округу и своими добрыми, великолепными традициями. И это передавалось из поколения в поколение.

Сейчас здесь двухэтажные дома и другие строения, но рассказы о былых временах живут в памяти.

Вот на этой улице и жили наш брат вместе с родителями, братьями и сёстрами до ухода на фронт и потом два года после возвращения.

А уже потом, в семидесятых, однажды он и его двоюродный брат (тоже фронтовик) Касим Гизатуллин размышляли о здешних участниках войны.

- 36 домов было тут, из которых ушли на фронт 32 человека, - вспоминали они. – Более половины погибли. Остались без отцов Гульфара, Роберт Файзуллины, Адгия, Васим, Зумара, Салих, Галия Бикмухаметовы, Асия, Гайнетдин, Банат, Рима, Риф Файзуллины, Губай, Зуфар, Ягафар, Саубан, Халит Искандаровы, Галия, Фаиль Баймуратовы, Ягафар, Зуфар, Робес Гибадуллины, Зуфар Гималетдинов, Зайтуна, Гайфулла Аглиуллины, Асия, Шарифулла Шариповы и другие. Громадные испытания выпали и всем остальным, чьё детство и отрочество пришлись на тяжелейшие военные годы. Не передать словами, какие ужасные дни пережили.

Вообще-то наш брат был скромен, много рассказывать о войне не любил, но очень гордился тем, что он вместе с товарищами на полях сражений тоже приближал день Победы над немецко-фашистскими захватчиками.

Последние несколько лет он сильно болел. Скончался в августе 1998 года в возрасте 73 лет. Но я знаю, что многие хранят о нём светлую и благородную память.

Мансур ГИЗАТУЛЛИН.

Фото из семейного альбома.